Примечательно, что ведущая роль в формировании нового стиля принадлежала не архитектору, а живописцу Ж.Л. Давиду. Еще накануне революции этот художник в своих картинах прославлял героические эпизоды из истории Древнего Рима: "Клятва Горациев" (1784), "Врут" (1789). Слава художника превратила его в придворного живописца, и он прославлял военные подвиги Наполеона так же, как до того — великих римлян.
Впервые термин «maniera» стал приобретать особое значение в середине 16 века у венецианских живописцев, которые употребляли его с оттенком «новая манера» (итал. «maniera nuova») для обозначения стиля работы современных художников в отличие от старшего поколения: Дж. Беллини, Джорджоне, Тициана. В этом смысле термин «манера» означал положительную оценку нового, оригинального, своеобразного в искусстве, выходящего за границы классической традиции.
Полная библиотека
Импрессионизм, казалось, мог торжествовать победу. Его эхо пронеслось по всем странам Европы вплоть до далекой России. Во Франции произведения импрессионистов раскупались, пресса стала к ним благосклонна, салонные художники начали спешно высветлять свою палитру. Как писал Клод Моне, "официальные салоны, прежде коричневые, со времен импрессионизма стали голубыми, зелеными и розовыми... Но и леденцы, и шоколад все равно только кондитерские изделия".
Стремясь к универсальному союзу культуры, искусство увлеченно взаимодействует с философией (основополагающим для модернизма в целом стал пример таких мыслителей, как А. Шопенгауэр и Ф. Ницше, а для России В. С. Соловьев). Параллельно начинается диалог искусства и религии; первоначально восприняв новые художественные веяния критически, традиционные конфессии затем все чаще вступают с художниками в союз, порождая разные национальные варианты «церковного модерна». Впрочем, с трудом вписываясь в роль покорного слуги Церкви, модернизм охотнее продуцирует собственные верования и культы.