О людях

Щербаков (Алексей Иванович) - терапевт, родился в 1858 г., среднее образование получил в московской 2-й гимназии; в 1879 г. окончил курс на математическом факультете Московского университета по естественному отделению и состоял лаборантом при лаборатории органической химии того же университета. В 1883 г. окончил курс на медицинском факультете Московского университета, где с 1884 по 1887 гг. состоял ординатором пропедевтической клиники. В 1895 г. назначен профессором Варшавского университета по кафедре госпитальной терапевтической клиники. Щербаковым опубликованы следующие труды: “О действии нормального хлористого бутирила на нормальный цинкпропил” (”Журнал Русского Химического Общества”, 1881, том XIII); “О получении и свойствах цинкпропила” (ib.); “Сакские грязи в Крыму” (”Медицинское Обозрение”, 1884); “Об употреблении антифебрина и нефти при лечении чахотки” (”Труды II съезда русских врачей в память Н.И. Пирогова”, 1887); “О круглой язве желудка” (”Труды Московского Физико-Медицинского Общества” и “Дневник III съезда русских врачей в память Н.И. Пирогова”, 1889); “К вопросу о происхождении свободной соляной кислоты в желудочном соке” (”Труды Физико-Медицинского Общества в Москве”, 1889); “Нарушение секреции желудка, как причина болезней этого органа” (”Дневник IV съезда русских врачей в память Н.И. Пирогова”, 1891); “Об условиях развития круглой язвы желудка” (Ulcus ventriculi chronicum votundum; критическое и экспериментальное исследование, М., 1891); “О задачах клинического преподавания медицинской науки” (”Варшавские университетские Известия”, 1898); “Les stations de Boues minerales de la Russie d’Europe” (”XII Congres international de Medecine Moscou”, 1897); “Грязелечебные местности Европейской России” (”Библиотека Врача”, 1898); “По поводу некоторых методов исследования обмена и крови” (”Записки Русского Бальнеологического Общества в Пятигорске”, 1900); “Заметки о Лысогорских горько-соленых озерах” (ib., 1902).

Щуровы - старинный русский дворянский род, восходящий к началу XVII века и записанный в VI часть родословной книги Тульской губернии. Есть еще несколько дворянских родов Щуровых, более позднего происхождения.

Щеглов (Николай Прокофьевич, 1793 - 1831) - физик; обучался во владимирской семинарии, потом (с 1810 г.) в педагогическом институте, откуда вышел в 1814 г. со степенью магистра физики. В 1817 г. назначен адъюнктом профессора физики при том же институте; в 1822 г. назначен профессором физики в Санкт-Петербургском университете и корреспондентом Императорской Академии Наук. Главнейшие труды Щеглова: “Основания частной физики” (СПб., 1823) и “Основания общей физики” (СПб., 1824), изданные потом в переработанном виде под заглавием “Руководство к физике” (СПб., 1829 - 1830) и долго служившие у нас руководством для изучения физики. Щеглов был издателем журналов: “Указателя открытий по физике, химии, естественной истории и технологии” (см. XXXIV, стр. 626), в котором печатал почти исключительно свои переводы, и промышленной газеты “Северного муравья” (см. XXXII, стр. 254). Кроме того, напечатал: “Минералогия по системе Гаю” (1824); “О драгоценных камнях и способах распознавания оных” (1824); “Хозяйственная ботаника” (1826); “Наставление о рафинировании сахара” (1829) и др. Ср. В.В. Григорьев “Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых 50-ти лет его существования” (СПб., 1870).

Щеголев (Павел Елисеевич) - писатель. Родился в 1877 году; учился на факультете восточных языков СПб. университета, окончил курс по факультету историко-филологическому. В 1899 году за участие в организации студенческого и рабочего движения был выслан в Вологодскую губернию. Первоначально занимался историей русской литературы, потом перешел к истории общественных движений. Отдельно издал: “Очерки истории отреченной литературы. Сказание Афродитиана” (вып. I и II, СПб., 1899 и 1900; тоже в “Известиях отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук”, 1899, кн. 1 и 4); “Первый декабрист Владимир Раевский. Из истории общественного движения первой четверти XIX века” (СПб., 2-е изд., 1906); “А.С. Грибоедов и декабристы” (по архивным материалам, СПб., 1905). Более значительные статьи: “Из школьных лет Н. Гоголя” (”Исторический Вестник”, 1902 год, февраль); “Дуэль Пушкина с Дантесом” (”Исторический Вестник”, 1905 года, январь, март, апрель); “О женах декабристов” (в сборнике “К свету”); “П.Г. Каховский” (”Былое”, 1906, январь, февраль); “Семен Олейничук” (ib., апрель) и многие другие. Состоит одним из редакторов журнала “Былое”. В настоящем Словаре Щ. принадлежит ряд статей по истории русской литературы.

Щеглеев (Сергей Сергеевич, умер в 1859 г.) - ботаник. Окончил курс в Московском университете по физико-математическому факультету. В 1854 г. удостоен в Московском университете степени магистра ботаники и в 1855 г. назначен преподавателем в Харьковском университете. В 1858 г. Щеглеев представил Харьковскому университету диссертацию “Обозрение семейств Epacrideae” для получения степени доктора естественных наук; извлечение же из нее “Descriptio Epacridearum novarum” напечатано уже после его смерти в “Bullletin de la Societe Imperiale des Naturalistes de Mosquou” (1859, ¦ 1). Кроме того, Щеглеев напечатал: “Notice sur la Saussurea Karelinii nob.” (”Bulletin de la Societe Imperiale des Naturalistes de Mosquou”, 1848, т. XXI); “Description de quelques plantes du Caucase nouvelles ou peu connues” (ib., 1851, ¦ 4); “Notice sur quelques nouvelles plantes du Caucase” (ib., 1853, ¦ 2); “Enumeratio plantarum, in regionibus Altaicis et in desertis Soongoriae a Cl. Karelin. annis 1842, 1843 et 1844 collectarum” (магистерская диссертация, ib., 1854, ¦ 1).

Щербачев (Николай Владимирович) - русский композитор и пианист (родился в 1853 году). Из его произведений более известны серенада, “Две идиллии” для оркестра, “Feeries et Pantomimes”, романсы.

Щепкин (Сергей Павлович, 1824 - 1898) - писатель по сельскому хозяйству, сын предыдущего; по окончании курса в Московском университете (1845), поступил на службу в Министерство государственных имуществ, где принимал деятельное участие в выработке многих мероприятий к поднятию в России земледелия и сельской промышленности. Занимал должность вице-директора департамента сельского хозяйства. С 1859 по 1865 гг. был редактором “Земледельческой Газеты” и “Сельского Листка”. В 1860-х годов по его инициативе и при ближайшем его участии издавалась министерством “Сельская Библиотека”, состоявшая из серии небольших книжек для народа по сельскому хозяйству. Принимал деятельное участие в трудах обществ вольного экономического и географического. Из трудов Щепкина известны: “Вспомогательная книжка для сельских хозяев” (СПб., 1867); “Овцеводство в России” (ib. 1869, издание министерства); “Мериносное овцеводство в Новороссийском крае” (”Сельское Хозяйство и Лесоводство”, 1867). “Простое овцеводство в южной половине России” (ib., 1868); “Табачная промышленность в России” (ib., 1870) и др. Ср. “Новости” (1895, 30 июля); “Московские Ведомости” (1898, 30 августа); “Петербургские Ведомости” (26 августа 1898 г.).

Щербатов (князь Михаил Михайлович) - историк. Родился в очень зажиточной семье в 1733 г. Первоначальное образование получил дома. С 1750 г. служил в лейб-гвардии Семеновском полку, но сейчас же после манифеста 18 февраля 1762 г. вышел в отставку. Рано поняв недочеты своего образования, он старался пополнить их самостоятельным чтением. На гражданской службе, куда он скоро поступил, Щербатов имел полную возможность хорошо ознакомиться с тогдашним положением России. В 1767 г. он, в качестве депутата от ярославского дворянства, участвовал в комиссии для составления нового уложения, где, в духе данного ему избирателями наказа, очень рьяно отстаивал интересы дворянства и всеми силами боролся с либерально-настроенным меньшинством. Несколько раньше Щербатов стал заниматься русской историей, под влиянием Миллера, о чем он сам говорит в предисловии к I тому “Истории российской”. В 1767 г. Щербатов, вероятно, был представлен Екатерине II , и она открыла ему доступ в патриаршую и типографическую библиотеки, где были собраны списки летописей, присланные по указу Петра I из разных монастырей. На основании 12 списков, взятых оттуда, и 7 собственных Щербатов, не имея никакой предварительной подготовки, взялся за составление истории. Несмотря на то что в 1768 г. он был назначен в комиссию о коммерции и что ему было поручено императрицей разобрать бумаги Петра I, его работа шла очень быстро: к 1769 г. он дописал 2 первые тома, до 1237 г. Тогда же начинается усиленная издательская деятельность Щербатова. Он печатает: в 1769 г., по списку патриаршей библиотеки, “Царственную книгу”; в 1770 г., по повелению Екатерины II - “Историю свейской войны”, собственноручно исправленную Петром Великим; в 1771 г. - “Летопись о многих мятежах”, в 1772 г. - “Царственный летописец”. Собственная его история несколько замедлилась вследствие необходимости к летописным источникам присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера, не тронутые. В 1770 г. он получил разрешение пользоваться документами московского архива иностранной коллегии, где хранились духовные и договорные грамоты князей с половины XIII века и памятники дипломатических сношений с последней четверти XV века. Энергично принявшись за разработку этих данных, Щербатов в 1772 г. окончил III, а в 1774 г. - и IV том своей работы. Не ограничиваясь одними историческими трудами, он в 1776 - 1777 гг. составляет замечательную работу по статистике, понимая ее в широком смысле школы Ахенвалля, то есть в смысле государствоведения. Его “Статистика в рассуждении России” обнимала 12 рубрик: 1) пространство, 2) границы, 3) плодородие (экономическое описание), 4) многонародие (статистику населения), 5) веру, 6) правление, 7) силу, доходы, 9) торговлю, 10) мануфактуру, 11) народный характер и 12) расположение к России соседей. В 1778 г. он сделался президентом камер-коллегии и был назначен присутствовать в экспедиции винокуренных заводов; в 1779 г. был назначен сенатором. До самой своей смерти Щербатов продолжал интересоваться политическими, философскими и экономическими вопросами, излагая свои взгляды в ряде статей. История его тоже подвигалась очень быстро. Последние тома, XIV и XV (до свержения Василия Шуйского ) были изданы год спустя после его смерти (Щербатов умер в 1790 г.). В настоящее время сочинения князя Щербатова большею частью уже изданы и личность его, как историка и публициста, может быть вполне выяснена. Щербатов, как историк. Щербатову еще при жизни приходилось защищать свой труд от общих нападок, особенно против Болтина . В 1789 г. он напечатал “Письмо к одному приятелю, в оправдание на некоторые скрытые и явные охуления, учиненные его истории от господина генерал-майора Болтина”, что вызвало ответ Болтина и отповедь в свою очередь Щербатова, напечатанную уже после его смерти 1792 г. Болтин указывал на ряд ошибок Щербатова: 1) в чтении летописи, вроде превращения “стяга” в “стог”, “идти по нем” в “идти на помощь” и так далее и 2) на полное незнакомство Щербатова с исторической этнографией и географией. Действительно, история Щербатова очень страдает в этом отношении. Щербатов не сумел ориентироваться в древней этнографии, а ограничился пересказом известий по французским источникам, да и то “столь смутно и беспорядочно, по его собственному заявлению, что из сего никакого следствия истории сочинить невозможно”. Но дело в том, что этот вопрос был наиболее темным, и только Шлецеру удалось внести туда некоторый свет. Во всяком случае, Щербатов зачастую является более сведущим и осторожным, чем Болтин. В обработке летописи Щербатов, несмотря на всю массу промахов, в которых его упрекали, сделал шаг вперед сравнительно с Татищевым в двух отношениях. Во-первых, Щербатов ввел в ученое пользование новые и очень важные списки, как синодальный список Новгородской летописи (XIII и XIV века), Воскресенский свод и другие. Во-вторых, он первый правильно обращался с летописями, не сливая показания разных списков в сводный текст и различая свой текст от текста источников, на которые он делал точные ссылки, хотя, как замечает Бестужев-Рюмин, его способ цитировать по номеру отнимает возможность проверки. Как и остальные наши историки XVIII века, Щербатов еще не различает вполне источника от его ученой обработки, и потому предпочитает, например, Синопсис - летописи. Не по силам еще Щербатову и выбор данных; послушно следуя за источниками, он загромождает свой труд мелочами. Много добра русской истории Щербатов принес обработкой и изданием актов. Благодаря его истории и “Вивлиофике” Новикова , наука овладела первостепенной важности источниками, как: духовными, договорными грамотами князей, памятниками дипломатических сношений и статейными списками посольств; произошла, так сказать, эмансипация истории от летописей и указана была возможность изучения более позднего периода истории, где показания летописи оскудевают или совсем прекращаются. Наконец, Миллер и Щербатов издали, а частью приготовили к изданию много архивного материала, особенно времен Петра Великого. Полученный из летописей и актов материал Щербатов связывает прагматически, но его прагматизм особого рода - рационалистический или рационалистически-индивидуалистический: творцом истории является личность. Ход событий объясняется воздействием героя на волю массы или отдельного лица, причем герой руководствуется своекорыстными побуждениями своей натуры, одинаковыми для всех людей в разные эпохи, а масса подчиняется ему по глупости или по суеверию и т. п. Так, например, Щербатов не пытается отбросить летописный рассказ о сватовстве византийского императора (уже женатого) на 70-летней Ольге, но дает ему свое объяснение: император хотел жениться на Ольге с целью заключить союз с Россией. Покорение Руси монголами он объясняет чрезмерной набожностью русских, убившей прежний воинственный дух. Согласно со своим рационализмом Щербатов не признает в истории возможности чудесного и относится холодно к религии. По взгляду на характер начала русской истории и на общий ход ее Щербатов стоит ближе всего к Шлецеру. Цель составления своей истории он видит в лучшем знакомстве современной ему Россией, то есть смотрит на историю с практической точки зрения, хотя в другом месте, основываясь на Юме, доходит до современного взгляда на историю, как науку, стремящуюся открыть законы, управляющие жизнью человечества. У современников история Щербатова не пользовалась успехом: ее считали неинтересной и неверной, а самого Щербатова - лишенным исторического дарования (императрица Екатерина II); но это, как видно из сказанного, неверно, и Карамзин нашел для себя у Щербатова довольно обильную пищу. Щербатов, как публицист, интересен, главным образом, как убежденный защитник дворянства. Его политические и социальные взгляды недалеко ушли от той эпохи. Из его многочисленных статей - “Разговор о бессмертии души”, “Рассмотрение о жизни человеческой”, “О выгодах недостатка” и др., особый интерес представляет его утопия - “Путешествие в землю Офирскую господина С. извецкого дворянина” (не кончено). Идеальное Офирское государство управляется государем, власть которого ограничена высшим дворянством. Остальные классы, даже рядовое дворянство, доступа к высшей власти не имеют. Необходимости для каждого гражданина принимать участие в правлении, необходимости обеспечения личной свободы Щербатов не знает. Первым сословием является дворянство, вступление в которое запрещено. Оно одно обладает правом владеть населенными землями; рекомендуется даже (в статье по поводу голода в 1787 году) всю землю отдать дворянам. Но и дворян Щербатов стесняет целой массой мелочных правил. Признавая значение образования, Щербатов требует умножения числа школ, но не дает образованным людям прав дворянина. Областное управление, на которое особенно нападал Щербатов, он строит, однако, в прежнем духе, стесняя его еще больше увеличением канцелярщины и формализма. Военную службу он рекомендует организовать по типу военных поселений, что позднее было сделано в России и потерпело полное фиаско. Рассудочность века наложила сильную печать на Щербатова. Особенно характерны взгляды его на религию офирцев: религия, как и образование, должна быть строго утилитарной, служить охранению порядка, тишины и спокойствия, почему священнослужителями являются чины полиции. Другими словами, Щербатов не признает христианской религии любви, хотя это не мешает ему в статье “О повреждении нравов в России” нападать на рационалистическую философию и на Екатерину II, как на представительницу ее в России. До чего сам Щербатов проникся, однако, рационализмом, видно из его мнения, что можно в очень короткий срок пересоздать государство и что установить на целые тысячелетия незыблемый порядок, в котором нужны будут только некоторые поправки. Литература. Издание сочинений князя М.М. Щербатова еще не кончено (вышли тома I, II, 1 часть III тома). См. Иконников “Ответ генерал-майора Болтина на письмо князя Щербатова” (СПб., 1789) и “Критические примечания на Историю Щербатова” (СПб., 1793 - 94); С.М. Соловьев “Архив” (том II, пол. 2); “Современное состояние русской истории, как науки” (”Московское Обозрение”, 1859, 1); Иконников “Опыт русской историографии”; Бестужев-Рюмин “Русская история” (т. I, СПб., 1872); Милюков “Главные течения русской исторической мысли” (М., 1898); Мякотин “Дворянский публицист Екатерининской эпохи” (”Русское богатство”, 1898; перепечатано в сборнике статей “Из истории русского общества”); Н.Д. Чечулин “Русский социальный роман XVIII века”. Г. Лучинский.

Щапов (Афанасий Прокопьевич) - известный русский историк. Родился в 1830 г., в селении Анге, Верхоленского уезда, в 210 верстах от Иркутска, от местного дьячка и бурятки. Отец отдал его в Иркутск в духовное училище, порядки которого описаны Загоскиным (”Магистр”, роман М.В. Загоскина, в “Сборнике газ. Сибирь” 1876 г.) и Шашковым в его “Автобиографии” (”Восточное обозрение” 1884 г., ¦ 30). В 1852 г. Щапов окончил курс семинарии и в числе лучших учеников был отправлен на казенный счет в Казанскую духовную академию. Здесь Щапов очень усердно работал и тогда еще выделялся из среды товарищей. Большое значение для его последующей ученой деятельности имело знакомство с богатой библиотекой рукописей Соловецкого монастыря, которая во время Крымской войны была перевезена в Казань. Щапов участвовал в составлении описи этих рукописей и сделал для себя множество выписок оттуда. На последнем курсе он весь отдался своей студенческой магистерской диссертации, вышедшей в 1858 г. в Казани под заглавием “Русский раскол старообрядства”. Всецело отрешиться от общепринятой до тех пор точки зрения Щапов не мог; тем не менее книга его была совершенно новым явлением и обратила на себя всеобщее внимание. Щапов рассматривает раскол не только как религиозное, но и как историческо-бытовое и социальное явление: в нем, по мнению Щапова, сохранился, так сказать, окаменелый осколок древней России, выразилась русская народность XVII века, в ее отрешенности от иноземных элементов реформы Петра Великого и XVIII столетия, проявилась преимущественно своеобразная историческая жизнь массы народа, жизнь религиозная и гражданская, жизнь умственная и нравственная. Позднее Щапов еще дальше развил свои мысли в статье “Земство и раскол” (”Отечественные Записки”, 1862). Точка зрения Щапова была подхвачена Аристовым , его учеником, в “Устройстве раскольничьих общин” (”Библиотека для чтения”, 1863, 7), В. Формаковским - в статье “О противогосударственном элементе в расколе” (”Отечественные Записки” 1866 г.), Андреевым - в его исследовании “Раскол и его значение в русской жизни” (1870) и др. Важность работы Щапова признает и такой осторожный историк, как Бестужев-Рюмин . В академии Щапов читал историю русской церкви, останавливаясь главным образом на анализе взаимодействия византийских начал со славяно-русским языческим мировоззрением, давшего новый специфически русский строй религиозных представлений. Дальнейшую разработку этих лекций дали его “Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого)”, в “Журнале Министерства Народного Просвещения” (1863). Под влиянием своего учителя Елисеева , а также В.И. Григоровича и С.В. Ешевского и собственной неустанной работы, Щапов вырабатывает свой взгляд на ход русской истории и на методы ее исследования. Связь мировоззрения Щапова со славянофильством вне всякого сомнения; он, как и славянофилы, изучал не только то, как поступало и что делало правительство по челобитным, а то, о чем просили в челобитных, какие нужды и требования высказывались в них. Его теорию удобнее всего можно назвать земской или общинно-колонизационной. “По старинному народному принципу… - земля составляла основу всего народного бытового строя”. Отсюда название областей “землями” и людей “земскими”. Вольный процесс устройства народом земского мира совершался в такой естественной последовательности: “рядом, на одной земле и воде, в колонизационно-географической и общинно бытовой связи, сами собой, без всяких указов, устроялись… два первичных мира - городской и сельский, город и село… В лесу посажался починок и разрастался в село”. К нему приселялись “починки”, “деревни на поле”, “приселья” и т. д., которые образовывали уезд или волость; отсюда “село с уездом”. Каждое поселение составляло особый мир, равно как и уезд, почему в актах и говорится без различия: со всею волостью или со всем миром. Из первичных сел или починков “на почве вольнонародного, земского строения, путем торга и промысла” выросли посады и образовались посадские миры, почему и городские общины назывались мирами. Волостные или уездные миры естественно-историческим путем по речным системам и волокам смыкались в областные общины. В жизни областей были две “последовательно-преемственные формы”: особно-областная и соединенно-областная. Характерная особенность первой: вольное устройство путем колонизации на особой речной системе или отдельном волоке; стремление местных общин к “особности”; деление населения на историко-этнографические группы по областям; местное “земскосоветие”, федеративное взаимодействие и междоусобная борьба областных единиц. Следовательно, истории русской земли нет; есть только история отдельных областей и их отношений между собой. Соединенно-областная форма возникла после Смутного времени, после розни областных общин и решения их, на своих областных земских соборах, быть в единении, любви и совете; так появилась земско-областная федерация. Таким же путем смыкания снизу вверх возникло и управление на почве колонизационного устроения и географического соотношения. Сельский мир управлялся сельским мирским сходом, волостной - волостным и т. д. Земский собор всех людей русской земли был выражением соединенно-областной организации русской земли. В построении Щапова очень видную роль играет колонизация, которая стоит в зависимости от распределения экономических ценностей и, в свою очередь, определяет их (”Историко-географическое распределение русского народа”, в “Русском Слове” 1864 и 1865 годов). В 1860 г. Щапов был приглашен профессором русской истории в университет, где имел выдающийся успех (см. сборник “Первый шаг”, Казань, 1876). В 1861 г., после обнародования манифеста об освобождении крестьян, Щапов, за присутствие на панихиде по крестьянам села Бездна, не желавшим признать манифеста, был арестован. Министр внутренних дел Валуев взял Щапова на поруки и назначил его чиновником министерства по раскольничьим делам, но Щапов, выбитый из колеи, не мог уже с прежним научным спокойствием продолжать своих работ. С одной стороны, он поддался тогдашнему увлечению естественными науками и пытался применить “естественно-научный” метод к своим исследованиям; с другой стороны, он не мог, при своей горячей натуре, отнестись индифферентно к тогдашнему общественному движению. В 1864 г. он был сослан в Иркутск, где продолжал много работать, главным образом по местным вопросам. Последние его труды вызывали строгие отзывы критики и не могут, действительно, идти в сравнение с прежними работами. В 1874 г. скончалась его жена Ольга Ивановна, которая всю себя посвятила своему мужу, а в 1876 г. последовал за нею и сам Щапов. От своей “земской” теории Щапов стал отказываться с 1863 - 1864 гг. “До 1863 г. земство и земское саморазвитие было моей idee fixe. Я защищал инициативу и самодеятельность сил народа в деле его социального саморазвития… Со времени 1864 г. я стал думать иначе”. Дальнейшая - или, вернее, дальнейшие теории Щапова страдают запутанностью и отсутствием юридической определенности (см. XXVII, 444). “Если Щапов, - говорит Н.Н. Козьмин в “Книговедении”, - был одним из вождей известной исторической школы, то он же явился в своих сочинениях (о Сибири) если не вождем, то вдохновителем, знаменем целого ряда областных деятелей родного края, видные представители которых группировались около “Сибири” и “Восточного Обозрения”. Щапов признавал сибиряков “более корыстными и буржуазными, чем великорусский народ”, но его идеи, его сочинения сделали свое дело - вся “молодая Сибирь” многим обязана Щапову. Он намечал вопросы, которые потом разрабатывались в сибирских газетах. Сибирские деятели могут применять к нему стих Данте: Tu duca, tu signore, te maestro. Литература. Труды Щапова разбросаны в разных периодических изданиях и только немногие изданы отдельно. Главные его работы: 1857 г. - “О причинах происхождения и распространения раскола, известного по именем старообрядства, во второй половине XVII и в первой половине XVIII столетия” (”Православный Собеседник”); 1858 г. - “Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданств. в XVII и первой половине XVIII века”); 1860 г. - “Русская церковь в Северном Поморье в XV - XVII веках” (”Православный Собеседник”); 1861 г. “Смесь христианства с язычеством и ересями в древнерусских народных сказаниях о мире” (”Православный Собеседник”); “Великорусские области и Смутное время” (”Отечественные Записки”, ¦ 10 и 11); “Земство и раскол” (”Отечественные Записки”, ¦ 12); 1862 г. “Состояние русского духовенства в XVIII столетии” (”Православный Собеседник”); “Земство” (”Век” ¦ 7 и 8); “Земские соборы в XVII столетии. Собор 1642 г.” (”Век”, ¦ 11); “Городские мирские сходы” (”Век” ¦ 12); “Сельский мир и мирские сходы” (”Век”, ¦ 13 и 14); “Земский собор 1648 - 49 годов и собрание депутатов 1767 г.” (”Отечественные Записки”, ¦ 11); “Сельская община” (”Век”, ¦ 1 - 6); “Земство и раскол” (”XVII столетие)” (выпуск. I, СПб., 1862); “Земство и Раскол. Бегуны” (”Время”, ¦ 10 и 11); 1863 г. - “Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия” (”Журнал Министерства Народного Просвещения”); 1864 г. - “Этнограф. орган. русск. народ.” (”Библиотека для Чтения”, ¦ 1); “Историко-географическое распределение русского народонаселения” (”Русское Слово”, ¦ 8 - 10); 1865 г. “Историко-географическое распределение русского народонаселения” (”Русское Слово”, ¦ 6, 7, 8, 9); “Историко-этнографическая организация русского народонаселения” (”Русское Слово”, ¦ 1, 2, 3); “Общий взгляд на историю интеллектуального развития в России” (”Дело”, 1866, ¦ 2 и 3; 1868, ¦ 8 и 9); “Социально-педагогические условия умственного развития русского народа” (СПб., 1869 - 1870); “Естественно-психологические условия умственного и социального развития русского народа” (”Отечественные Записки”, 1870, ¦ 3, 4 и 12); “Влияние общественного миросозерцания на социальное положение женщин в России” (”Дело”, 1871, ¦ 7 и 8); “Историко-географические и этнографические заметки о сибирском населении” (”Известия Восточно-Сибирского Отделения Русского Географического Общества”, 1872, ¦ 3); “Историко-географические заметки о Сибири” (ibid., 1873, ¦ 2); “Сибирское общество до Сперанского” (ibid., 1873, тома 4 и 5); “Сельская оседло-инородческая и русско-крестьянская община в Кубинско-Ленском краю” (ibid., 1875, ¦ 3, 5 - 6); “Социальные потребности Сибири накануне реформ” (”Сибирь”, 1876, ¦ 3 и 4) и много других. Литература о Щапове бедна серьезными исследованиями. См. “Отечественные Записки” (1876, ¦ 5); “Вестник Европы” (1876, ¦ 5); “Древняя и Новая Россия” (1876, ¦ 9); “Дело” (1876, ¦ 4); “Неделя” (1876, ¦ 3 - 5, 6 - 7); “Новое Время” (1876, биографический очерк Шашкова, ¦ 196, 198, 212, 227, 245, 252); “Сибирский Сборник”, 1885 г. - “Щапов” (из воспоминаний В. Вагина ); Аристов “Аф. П. Щапов” (СПб., 1883); Н.Н. Козьмин “А.П. Щапов, его жизнь и деятельность” (Иркутск, 1902); в настоящем словаре XXVII, 444. Г. Лучинский.

Щедрин Семен Федорович - см. в статье Щедрин (фамилия нескольких художников) .