О людях

Полезные привычки для начинающих художников Ольга Слезкина Все мы знаем, что приобретать привычки значительно проще, чем от них избавляться. Значит, приобретения полезных привычек не позволит появиться вредным, избавляя от необходимости бросать их, экономя время и силы. Этот материал из собственных методических разработок Слезкиной Ольги будет очень полезен для начинающих художников.

Поль Сезанн. Автопортрет Начало 1880-х. Персики и груши 1888-1890. Не будем останавливаться на его раннем, доимпрессионистском периоде - романтическом, хотя и романтизм Сезанна был необычен: тяжел и странен. В 1871 году он сблизился с импрессионистами и вместе с ними работал на натуре. Доктрина импрессионизма стала для него открытой книгой, и он был многим ей обязан, даже называл Писсарро своим учителем. Но в процессе долгих, сосредоточенных поисков у него сложился диаметрально противоположный подход к натуре: не запечатлевать ее мимолетные состояния, а выявить устойчивую сущность. Импрессионистической зыбкости, импрессионистическому "прекрасному мгновению" Сезанн противопоставил сгущенную материальность, длительность состояния и подчеркнутую конструктивность. Он воспротивился тому веянию пассивной красочной нирваны, которое, как тенденция, таилось в живописи Клода Моне (не случайно Писсарро был ему ближе). Живопись Сезанна - это живопись волевая, строящая картину мира, как строят здание. Даны элементы: цвет, объемная форма, пространственная глубина и плоскость картины. Из этих простых первоначал, Сезанн возводит свои миры, в которых есть нечто внушительно-грандиозное, несмотря на небольшие размеры полотен и скупой набор сюжетов: гора Сен-Виктуар в Эксе, еще раз гора Сен-Виктуар, пруд с мостиком и еще раз пруд с мостиком, дома и утесы, яблоки и кувшин на скатерти, персики на скатерти и еще много раз яблоки, персики и кувшин все на той же скатерти.

Mнoгиe pyccкиe xyдoжники пpoшли чepeз yвлeчeниe кyбизмoм, чacтo coeдиняя eгo пpинципы c пpиeмaми дpyгиx coвpeмeнныx xyдoжecтвeнныx нaпpaвлeний.

Он преследовал ее с фанатической одержимостью, ни о чем больше не помышляя, ни на что не отвлекаясь, всецело уйдя в работу с натуры и единоборство с ней. Такой тип художника в свое время описал Бальзак в "Неведомом шедевре", и с тех пор он не раз встречался в литературе - вплоть до образа Клода Лантье в романе Золя "Творчество". Золя очень близко знал Сезанна - они были друзьями с детства, - но не очень хорошо его понимал. В его романе Клод Лантье терпит поражение и кончает самоубийством, - то есть состязание с натурой признавалось делом проигранным. А Сезанн, прочитав "Творчество", сказал: "...как смел он выдумать, что художник кончил самоубийством оттого, что написал плохую картину! Когда не удается картина, ее бросают к дьяволу, в печь, и начинают другую". Так поступал он сам. У него осталось много неоконченных работ и не осталось того единственного "шедевра", о котором и сам он и другие могли бы сказать: вот венец поисков. К тому же - не надо закрывать на это глаза - его искусство таило в себе тенденцию расхождения между ценностями пластическими и ценностями собственно человеческими (которого, заметим, не было у старых мастеров): ведь в плане его поисков для него равноправны гора, яблоко, Арлекин, курильщик. И все же Сезанн не только не был неудачником, но его произведения остались в истории как пример глубокой разведки сокровенных тайн живописи в ее отношении к природе.